Я родился в Москве в 1799-м в центре города
Поэзия рано ударила в голову
В 4 активно писал ямбы; в детском саду
Показали заморского попугая - птицу какаду
Потом лицей, черная форма, драки, хорей
Так я становился сильней
Писал поэмы прямо в раздевалке
В 8 начал кутить, в 11 впервые выступил со стихами
Позабыл об учёбе, стал пропадать с друзьями на вечерах
Сапоги и фрак, Александр I умер, писал "Дубровского" впопыхах
Купил мушкет, своровали в лицее,
Нашли, отчислили двух хитрых прохиндеев
Линолеум, пятна вина, поставили на учет
Первый раз издался, от Белинского почет, время течет
Полиция открыла посылку, по письму сослали
Переехал к Ганнибалам в Курьяново
Подружился с Осиповыми, от крепостной - малыш
Поругался со своим батенькой, так вышло
Закончился ссылка, еду к Николаю с фельдъегерем
Пил вино постоянно, вылечили, спасибо, Гегель
Душевные терзания, еду в Болдино
Поволжье, имение отца, крепостные лица
Мой золотой век, лучшие произведения,
Вроде даже бы и перестали мучить призраки ошибок прошлых лет и привидения
Москва, сижу в издательстве, печатают "Онегина"
Тут же в станок летят "маленькие трагедии"
Решаю вопросы, баню обработал медным купоросом,
Женился, пишу поэмы, сидим в кабаке на Таганке
Родился сын, умерла няня, горевал полгода
"Мороз и солнце, день чудесный", была хорошая погода
Доехал до Москвы, на балу Дантес к жене пристаёт,
Я возмутился, мой разгневанный кулак ему летит в живот,
Объявили дуэль, встретимся на Чёрной Речке,
Нас вроде разняли, но я кидаюсь на него снова,
Наташе уже и разговаривать не хочет, уж что там пасодобль,
Кидаю в Жоржа перчатку, он отвечает тем же,
Встретились с ним спустя пару вечеров,
Секунданты наши ещё раз нас убалтывают,
Достают пистоли, снимают пиджаки
«Не передумал?» — слышу. «Не, — говорю, — мужики»
Я пальнул в Дантеса и промахнулся на пару метров,
Хотел его напугать, никуда не целился конкретно,
Пистоль Дантеса смотрел в мою сторону
Как глаза Арины Родионовны, когда ее отпевали
Вот это да, а как в Болдино было здорово
Закаты, стихи, по вечерам париться в бане,
Вижу засыпали в пистоль пороха
Вспомнил сына, в лицее вечера, красное не за дорого
Пуля вошла в живот — больно очень,
Выжил, даже Дантес помогал, дотащил до дома, пожелал доброй ночи,
Несколько дней температура, не спал, даже не смыкались очи,
Исповедовался священнику, отправил Николаю завещание,
Стихи пусть издают, главное, чтобы про них не забыли
А потом начался перитонит, вот и всё, приплыли